Гертруда Белл: биография, творчество, карьера, личная жизнь. Кто придумал Ирак? «Гертруда Белл — королева пустыни Гертруда белл биография

Царица пустыни, создательница наций, некоронованая королева Ирака Гертруда Белл. Биография-зеркало к .

О Гертруде Белл написано много книжек, из которых я выбрала далеко не лучшую. Сама по себе биография неплохая, честная история шипастой английской розы, очень умной девочки из прекрасной богатой семьи, которая хорошо училась, с блеском выпустилась из Оксфорда, потом поехала на Восток в археологическую экспедицию (продвинутый вариант путешествий, которое совершали образованные и небедные бритиши). В экспедиции перезнакомилась с шейхами, предводителями племен, изучила местность, выучила арабский язык. Полюбила эти странные, странные места. Тоже понятно – Гертруда к этому моменту уже выбилась из стандартного жизненного сценария английской розы: с замужеством не получилось, отец не дал согласия на брак с блестящим, но бедным молодым дипломатом, а потом дипломат и вовсе погиб. Старая дева с неплохим личным доходом от семейного состояния могла бы выращивать цветочки в секретном саду или книги писать, но были в мире дела поинтересней.

Когда началась первая мировая, мисс Белл немедленно отправилась в каирский штаб, где заняла должность эксперта по арабскому миру. Примерно тоже самое сделал и Лоуренс. Это очень интересный момент: обоих (а Гертруду так в особенности) никто туда не звал, никто не приглашал: давайте скорее сюда, будете нашими идеологами и аналитиками. Сами явились – и только потом уже получили формальные должности и места в иерархии. И, знаете, это замечательно работающий способ в самых разных ситуациях.

Так вот, в Каире, Басре и Багдаде Гертруда собирает информацию, пишет отчеты, рисует карты и ведет приятейшую светскую жизнь. В письмах домой (она всю жизнь вела замечательную переписку с отцом, сестрами и мачехой) рассказывает, что можно раскрыть без нарушения секретности, и просит прислать еще платьев. Пока ее знакомый Т.Е. Лоуренс пускает под откос поезда и ведет в атаки мятежных бедуинов, Белл, как рыба в воде, рассекает в гуще британско-арабских интриг. Потом они вместе с Лоуренсом, у которого есть на то свои причины, воюют на парижской конференции за то, чтобы посадить эмира Фейсала на трон в Дамаске. Французы его оттуда быстро вытряхнули, и тогда, в ходе каирской конференции те же персонажи придумывают государство Ирак и делают Фейсала королем Ирака.

Нужно сказать, что из этого тоже ничего особенно хорошего не получилось. Фейсал был чужим для Ирака человеком, да и Ирака как такового не было – условный кусок древней Месопатамии, населенный шиитами, сунитами, дикими бедуинами и курдами, и все они хотели чего-то своего – кто-то единого арабского государства, кто-то, как курды, которые и сейчас этого хотят, национальной автономии. И почти никто не хотел марионеточного короля с толпой британских советников. Меж тем, Черчиллю нужно было сокращать расходы на британское военное присутствие, поэтому вариант с смирным королем прошел. Фейсал и его потомки правили в Ираке тридцать семь, потом началась страшная смута, закончившаяся пришествием молодого и энергичного офицера Садама Хоссейна. Родному брату Фейсала повезло больше: сам он был точно также сделан королем Трансиордании и потом Иордании, а его потомки правят там досих пор. А в Багдаде до сих пор есть конная статуя Файсала, король смотрит в сторону недостижимого Дамаска.

Гертруда Белл живет в этом всем сложном процессе. С Фейсалом ее связывает малопонятной природы дружба: она продвигает интересы короля, работает на создание кабинета министров, организует коронацию, выбирает обстановку для дворца, беседует с королем за файв-о-клоком, ездит с ним на пикники и проигрывает ему в бридж. Несмотря на то, что у Фейсала есть законная королева-консорт, Гертруду Белл называют некоронованной королевой Ирака, поскольку ее намного больше везде, чем арабской королевской жены. Все это выглядит как вполне счастливая жизнь: несмотря на то, что Белл постоянно ссорится с британскими главнокомандующими и штабом, она всегда остается в эпицентре событий. Интересно, что ее зарплата и субсидия на аренду дома в Багдаде, не покрывает всех расходов Гертруды – каждый год она расходует еще 560 фунтов стерлингов (потому что прислуга, собаки, наряды и шляпы, обширная светская жизнь). Долгое время это было вполне приемлемо, но после Великой Депрессии состояние Беллов приходит в упадок, любимый фамильный дом в Англии приходится закрыть на замок, большую часть прислуги распустить. Не то что бы это бедность, но уже и не богатство.

Очень интересно, что ни Лоуренс, ни Белл не обогатились на своих арабских приключениях. Через руки Лоуренса проходили огромные суммы для финансирования арабских восстаний – он передавал деньги прикормленным вождям и шейхам. Белл была доверенным лицом короля Ирака. К обоим ничего не прилипло из всего этого золота. В книжке написано, что Белл завещала 50 000 фунтов стерлингов Багдадскому музею, но мне это кажется ошибкой, какая-то слишком уж большая сумма.

В конце жизни (а жизнь оказалась недолгой, 56 лет) Белл начала терять все – влияние, здоровье, деньги. Она все больше внимания уделяла созданию Багдадского музея археологии, что совершеннейший подвиг – если бы не эти усилия, то сокровища древнего Ура просто растащили бы. Гертруда всегда оставалась арехологом и ценила древнюю историю Ирака намного больше самих иракцев. Любовная жизнь складывалась драматично – после первой драмы она влюблялась в женатых мужчин. Друзей и поклонников было много, любви мало. Последний возлюбленный хоть и развелся с женой, но на Гертруде жениться отказался. Два раза. Король Фейсал продолжал называть сестрой и самой мудрой женщиной Ирака, но тоже постепенно оттеснил ее от роли верховного визиря. Умерла Гертруда в Багдаде, похоронили со всеми воинскими почестями.

Книжка “Царица пустыни, создательница наций. Гетруда Белл” плоха тем, что все это излагает, но непонятно, откуда берутся интерпретации. Если брать голые факты, то можно простроить и версию с британской принцессой дюн, которая все-все придумала, была мозгом за спецоперациями Лоуренса, и, как мираж в пустыне, выстроила Ирак, посадив на трон Фейсала. Или она была просто эксцентричная английская старая дева из уважаемой семьи и с средствами, которая жила в Багдаде, потому что ей так хотелось, занималась административной работой в штабе и вела оживленную светскую деятельность. А с Черчиллем, Лоуренсом и прочими просто безобидно и поверхностно дружила, в списки участников конференций вписывала себя так, что уклониться было трудно. Неизвестно, интересно. Из книжки непонятно – автор биографии играет за свою героиню.

Борис Соколов

Гертруда Белл. Королева пустыни

© Соколов Б. В., 2015

© ООО «ТД Алгоритм», 2015

* * *

К читателю

Гертруда Белл, одна из наиболее выдающихся британских женщин, о которой современники отзывались неизменно высоко, перепробовала много профессий. Она была писательницей, путешественницей, разведчиком, политическим аналитиком и консультантом, администратором и археологом. Она вполне заслужила прозвище «Лоуренс Аравийский в юбке», поскольку она внесла не меньший вклад в распад Османской империи и определение послевоенной судьбы ее арабских народов, чем знаменитый разведчик, организовавший восстание арабских племен против турецкого владычества. Во многом благодаря ее деятельности в сфере британского влияния оказались Палестина, Трансиордания и Ирак. Она была энергичной, умной, авантюристичной. Она вершила судьбы целых народов, но не могла устроить свою собственную судьбу, так и оставшись одинокой до конца своих дней.

В Англии и США биография Гертруды Белл включена в школьные хрестоматии «Выдающиеся женщины мира». Вероятно, мало найдется в истории женщин, которые так сильно, как она, повлияли на мировую политику. Гертруда Белл, оставаясь доверенным лицом и патриоткой Британской империи, сумела установить добрые и доверительные отношения со многими народами и племенами Ближнего Востока. Это была незаурядная женщина, способная заткнуть за пояс многих мужчин. Счастье ее было в дороге. А вот личного счастья она так и не обрела.

Главным свершением всей жизни Гертруды Белл стало построение Иракской монархии и определение границ современного Ирака. Монархия рухнула через тридцать с небольшим лет после ее смерти, так и не превратившись в действительно конституционную, каковой первоначально замышлялась, по крайней мере, теоретически. А границы Ирака, прочерченные почти столетие назад профессиональным картографом и дипломатом Гертрудой Белл, сегодня воспринимаются не более чем условные линии на карте. Фактически независимый Иракский Курдистан, значительная часть северного и центрального Ирака, включенная в состав самопровозглашенного Исламского государства, непрекращающаяся уже более двух десятилетий гражданская война… Разумеется, всего этого предвидеть Гертруда не могла. И глупо возлагать на нее ответственность за нынешние события в Сирии и Ираке, за возникновение террористического Исламского государства, утверждая, будто бы все это произошло из-за неправильно проведенных границ между странами Ближнего Востока. Ведь политики и дипломаты никогда не могут предвидеть последствия своих действий и решений даже в краткосрочной перспективе нескольких лет, что уж говорить о десятилетиях и веках! Но нынешние трагические события на Ближнем Востоке стимулировали интерес к личности Гертруды Белл и вызвали появление посвященного ей эпического байопика «Королева пустыни», снятого знаменитым американо-германским режиссером Вернером Херцогом под лозунгом «Одна женщина может изменить ход истории». Об истории съемок этого замечательного фильма мы тоже расскажем в нашей книге.

Еще в Англии

Гертруда Маргарет Лотиан Белл родилась 14 июля 1868 года в Англии, в графстве Дурам, в поместье своего деда сэра Исаака Лотиана Белла в Вашингтон-холле. Она принадлежала к одной из самых богатых семей Англии. Сэр Лотиан владел сталелитейными заводами на севере Англии и за свои заслуги перед империей был на склоне лет удостоен титула баронета, а также являлся депутатом парламента от Либеральной партии. Его называли «стальным королем» Северной Англии. После его смерти 20 декабря 1904 года в возрасте 88 лет семейный бизнес унаследовал старший сын Хьюго, отец Гертруды. В момент рождения дочери ему было 24 года. Мать ее, Мэри Шилд Белл, умерла при рождении ее младшего и единственного брата Мориса, когда девочке исполнилось всего три года. Это случилось в 1871 году. Еще через пять лет Хьюго Белл женился вторично на Флоренс Олайф, женщине образованной и добросердечной, которая с первых дней своей жизни в Вашингтон-холле относилась к падчерице как к родной дочери. Гертруда тоже очень привязалась к мачехе, в которой души не чаяла. Да и дед свою внучку очень любил и баловал.

Некоторые биографы полагают, что смерть матери стала для Гертруды тяжелой детской травмой, которая проявлялась в периодах депрессии и рискованного поведения. Однако в это трудно поверить. Ведь в момент смерти матери девочке было всего три года, и она не могла помнить ее.

Стоит отметить, что Флоренс родила Хьюго еще трех детей: Хьюго Лотиана – в 1878 году, Флоренс Эльзу в – 1880-м и Мэри Кэтрин – в 1882 году. Хьюго Лотиан умер 2 февраля 1926 года, и не исключено, что потрясение, связанное с его смертью, стало одной из причин, побудивших Гертруду покончить с собой. Флоренс Эльза вышла замуж за адмирала Геберта Уильяма Ричмонда, которого характеризовали как, возможно, самого выдающегося морского офицера его поколения. Адмирал Ричмонд был одним из творцом революции в британской морской стратегии и военно-морском образовании, произведенной в конце и после Первой мировой войны, и также являлся выдающимся военно-морским историком. В частности, Ричмонд первым высказался за систему конвоев как средство противодействия германской подводной войне. Он скончался в возрасте 75 лет 15 декабря 1946 года. Адмирал Ричмонд был старше жены на девять лет. Мэри Кэтрин вышла замуж за землевладельца и политика, принадлежавшего сначала к либеральной, а потом к лейбористской партии, сэра Чарльза Филлипса Тревельяна. Он умер 24 января 1958 года в возрасте 87 лет. Надо сказать, что почти все родственники, за исключением сводного брата Хьюго Лотиана, значительно пережили Гертруду.

Отец Гертруды был достаточно необычным капиталистом для того времени. Он хорошо платил своим рабочим и заботился об их социальном обеспечении. Возможно, здесь сказывались либеральные политические традиции семьи Беллов. Флоренс Белл писала пьесы и рассказы для детей. Она также опубликовала исследование, посвященное рабочим на заводах мужа. Приемной дочери она внушала понятия долга и приличия. А ее деятельность по образованию жен рабочих, возможно, повлияла на Гертруду, в конце жизни занявшуюся образованием женщин в Ираке.

Естественно, родившись в семье миллионера, Гертруда ни в чем не нуждалась и практически ни в чем не знала отказа. Флоренс не только окружила падчерицу своей любовью, но и постаралась дать ей отличное домашнее образование, пригласив в дом лучших учителей, которые восхищались способностями своей воспитанницы, хотя она не слишком утруждала себя в процессе учения. Все Гертруде давалось легко.

«Мой дорогой папочка, в субботу мы ходили в цирк; сначала там была молодая женщина, танцующая на канате, мы думали, что это очень красиво, но Горацию больше понравились клоуны. Там был клоун, который сказал хозяину цирка «давайте играть в прятки». У клоуна было яблоко, и сначала клоун спрятал его, а потом его нашел хозяин цирка, а затем хозяин цирка спрятал его; затем клоун спрятал его в основательном месте – он его съел. Хозяин цирка не мог его нигде найти, пока клоун не указал на свое горло. В цирке маленький мальчик поднялся по лестнице, встал на качели и качался сам через цирк в объятия отца, перевернувшись в воздухе. Там был парень, который сделал сальто и отстреливался из двух пистолетов…

Мы пели в детской комнате, пока мы раздевались, затем Морис после пения сказал, что «сейчас все полетят на небо, Нана и Нини, и Гертруда, и Гораций». Мы пили чай с маленькими печеньями прошлым вечером, и Морис притворился, что он деревенский джентльмен, и сказал нам, что он убил лисиц и тигров. Морис сказал, что он однажды убил лису в ловушке. Тогда дядя Том сказал: «это было так же плохо, как убийство ребенка», потом Морис сказал: «Я убил ребенка однажды». Тогда дядя Том сказал, что его следует повесить, но Морис сказал, что «это был ребенок лисы». Морис шлет привет и целует, и я тоже, двенадцать раз каждый.

Ваша ласковая малышка Гертруда».

Между прочим, имя Гертруда имеет германские корни и образовано от слов «ger» («копье») и «þruþ» («сила»). Считается, что женщины с таким именем, как правило, обладают жестким, волевым и непримиримым характером. Нашей героине все эти качества действительно были присущи.

Привольная жизнь среди живописных лесов, холмов и вересковых пустошей закончилась, как это всегда бывает, довольно внезапно. В 15 лет домашнее образование Гертруды было завершено, и ее отправили в Лондон, в Квинс Колледж на Харли-стрит, что полностью соответствовало викторианской традиции тогдашних богачей. Угловатый подросток, беспечно резвившийся на природе со своими сверстниками и сверстницами, вдруг превратился в миловидную юную леди. Современники так описывали ее портрет: «рыжеватые волосы и пронзительные зелено-голубые глаза, от матери – губы бантиком и округленный подбородок, от отца – овальное лицо и острый нос». В общем, симпатичная, но отнюдь не супер-красавица. Необходимо подчеркнуть, что с ранних лет Гертруда выказывала незаурядные способности. В школе учитель истории поразился ее успехам в своей области и настоятельно посоветовал продолжить образование, хотя особого усердия в учебе Гертруда не проявляла. Родители дали добро, и Гертруда в 1885 году стала студенткой оксфордского Колледжа леди Маргарет. Эта дерзкая рыжеволосая девчонка была одной из немногих представительниц прекрасного пола, которых приняли в Оксфордский университет. Сказались как ее способности, так и связи отца. Женщинам в Оксфорде дозволяли специализироваться только по ограниченному числу предметов, включая историю. Гертруда изучала историю в Оксфорде и специализировалась по современной истории и картографии. В стенах древнего университета богатая наследница семейства Белл должна была остепениться и принять манеру поведения, положенную девушке из хорошей семьи. Но ничуть не бывало. Гертруда с головой окунулась в бесшабашную студенческую жизнь. Библиотекам она предпочитала занятие спортом и ночные оксфордские увеселения. К концу первого курса подруги по Оксфорду стали подражать ей в одежде. Все поголовно обзавелись изящными коричневыми туфлями на низком каблуке, как у нее. Гертруда слыла изрядной модницей, без устали меняла наряды, много танцевала, плавала, играла в теннис, каталась на каноэ, участвовала в любительских спектаклях. Все это она впоследствии называла «легкомысленными глупостями». В то же время, между развлечениями наша героиня успевала учиться, причем отзывы об ее успехах были самых превосходных степеней. Протанцевав ночь напролет, она пришла на первый устный экзамен бодрая и одетая по последней моде, и с порога дерзко заявила прославленному историку, специалисту по Англии XVII века, не дожидаясь его вопросов: «Боюсь, профессор Гардинер, что мое мнение о Карле I не совпадает с вашим». И в результате получила от крупнейшего ученого высший балл. Как писал позднее историк Кристофер Хитченс, «Гертруда Белл чаще других ездила на экскурсии в Альпы и работала во время летних каникул в археологических экспедициях в пустынях». На всех выпускных испытаниях она также получила высшие баллы, и в 1888 году Гертруде Белл вручили диплом первой степени с отличием по специальности «Современная история».

21 мая 1886 года Гертруда писала домой из Оксфорда: «Дорогая Мама. Я уже написала тебе одно письмо сегодня, но оно было очень неинтересным. И у меня есть десять минут, чтобы написать тебе еще одно письмо, до того как переодеться к ужину. Наконец, я думаю, у нас будет хорошая погода. До сих пор дождь шел, почти не переставая. А вот сегодня было прелестно. Сегодня днем я каталась на лодке, и грести было очень трудно. Однако я была горда своей сообразительностью, учитывая, что гребла я в первый раз! Я действительно очень горда тем, что не поймала ни одного краба! Ты представить себе не можешь, как здесь здорово. Мы играем в теннис около двух часов каждый день. Даже после дождя мы всегда можем играть, потому что у нас есть гаревый корт. Два раза в неделю мы купаемся, так что видишь, мы очень энергичные. Там есть действительно приятная девушка по имени Хильда Вудхед, с которой я всегда играю в теннис. Мы играем на равных, и получается замечательный одиночный поединок. Она единственная девушка здесь, которая по-настоящему может играть. Все остальные только начинают учиться. Есть несколько девочек, которые мне очень нравятся, но, к сожалению, они все уедут после этого семестра. Я не знаю, как мы бедные останемся без всех них на следующий семестр. Завтра днем я иду с Сомервилл играть на частном корте. Я не знаю этих людей и чувствую себя довольно стеснительно. Хозяин, как мне сказали, заинтересовался нашим теннисом, и в Кембридже будет матч. Г. Б.»

Когда Гертруда вернулась из Оксфорда домой, сэр Хьюго с ужасом обнаружил, что дочь курит. Подобная эмансипация была ему не по душе. Гертруда курить не бросила, но успокоила отца, что никогда и не думала бороться за равные с мужчинами права женщин. Она была убеждена, что женщина всегда должна оставаться женщиной. В дальнейшем, однако, это убеждение не помешало ей стать первой в британской истории женщиной – кадровой сотрудницей военной разведки и решать судьбы целых государств и народов.

Когда нашей героине исполнилось 20 лет, она вернулась в родные пенаты, завершив свое образование. Страдая от безделья, она уже подумывала поскорее выйти замуж (благо, претендентов на ее руку и наследство хватало) и мечтала о тихой семейной жизни в Вашингтон-холле, где она занималась бы воспитанием детей, иногда выбираясь на светские рауты. Однако такая жизнь оказалась не для нее. И когда ее дядя, сэр Фрэнк Ласселз, посол Англии в Румынии, пригласил племянницу провести зиму 1888 года в Бухаресте, она это предложение охотно приняла. «Они здесь развлекаются так, точно этот день их жизни – последний», – писала Гертруда мачехе о бухарестской ночной жизни, активной участницей которой она была. Девушке хватало всего пять-шесть часов сна в сутки. Гертруда даже открыла при английском посольстве что-то вроде школы, где учила всех желающих дипломатов вальсу бостон и теннису. Время, проведенное в румынской столице на светских раутах, театральных премьерах и различных биеналле, пролетело быстро и, по видимости, бесполезно.

На Восток!

Зато перед возвращением в Лондон она с дядей и тетей на короткое время посетила Стамбул, и город ее по-настоящему очаровал. А после недолгого пребывания в Англии в мае 1892 года Ласселз был назначен послом в Тегеран и снова предложил Гертруде составить ему кампанию. Предложение было охотно принято. «Если я отправлюсь туда этой зимой, моя жизнь изменится к лучшему» – убежденно записала Гертруда в своем дневнике. И сразу же начала учить фарси, сделав в нем немалые успехи. Вообще, надо сказать, что у мисс Белл были прекрасные способности к языкам. Кроме фарси, она бегло говорила, читала и писала на арабском, французском и немецком, а также владела итальянским и турецким. Это немало помогло ей в странствиях и дипломатической деятельности.

В европейском квартале Тегерана тоже кипела светская жизнь, хотя и не столь бурная, как в Бухаресте. Но еще больше ее очаровало гостеприимство персидских вельмож. Белл описала его следующим образом, не без иронии, но не скрывая восхищения: «Посреди дивного сада – фонтаны, деревья, пруды – стоит дом «из сказки». С голубой черепицей, украшенный крохотными кусочками стекла. Здесь пребывает величественный принц, одетый в длинные одежды. Он выходит встретить вас. Его дом – ваш, его сад – ваш, не говоря уже о его чае и фруктах. «Ваш преданный раб надеется, что милостью Божьей госпожа в добром здравии», «Госпожа здорова, хвала милосердию Создателя», «Не угодно ли госпоже присесть на эти подушки?» Госпожа садится на подушки и, пока под навесом в саду подают мороженое и кофе, проводит время, обмениваясь через переводчика цветистыми комплиментами с хозяином дома. После чего, освеженная и очарованная, вы едете домой, а вслед вам несутся благословения хозяина… Я поняла, что у нас на Западе нет гостеприимства и хороших манер. Я чувствовала себя пристыженной, точно была нищенкой с улицы».

В письме домой Гертруда также мельком упомянула и о первом секретаре посольства – статном молодом джентльмене 33 лет, замечательном наезднике и спортсмене, который, как кокетливо писала Гертруда родным, «опекает ее сверх меры». Это был Генри Кадоген, младший сын известного аристократа графа Кадогена. Он стал постоянным спутником Гертруды в ее вылазках. Пикники, балы, теннисные турниры, посещение базаров, соколиная охота, прогулки в горах – их везде видели вместе. Никто не сомневался, что они влюблены друг в друга.

Генри давно знал и любил Иран, помогал Гертруде совершенствоваться в фарси. Предложение руки и сердца он сделал ей в саду, среди фонтанов, кипарисов и роз. Гертруда, в полном соответствии с чопорными викторианскими традициями, запросила согласие родителей на помолвку. Она написала в Йоркшир длинное письмо. Почта между Персией и Англией тогда доставлялась долго. Неутешительный ответ пришел только 14 сентября 1892 года. Родители требовали ее немедленного возвращения. Кадоген не казался им перспективной кандидатурой в зятья. Чета Беллов сомневалась в возможностях его карьерного роста. Для миллионеров Белл Генри Кадоген был «всего лишь бедный чиновник, не способный прокормить будущую семью». Сомневались они и в глубине ее чувств к Генри, полагая, что здесь – лишь романтическая влюбленность, усиленная восточной экзотикой. В общем, «он был титулярный советник, она – генеральская дочь». Правда, не совсем генеральская: Хьюго Белл был не военным, а «капитаном промышленности», как тогда говорили.

Гертруда послушно собралась в дорогу. Последние дни они были неразлучны с Кадогеном и расстались в отчаянии. Уже в Англии родители поняли, как Гертруда любит Генри. Она была мрачной и оживлялась только, когда говорила о своем возлюбленном. Родители не устояли и дали согласие на помолвку и брак. Но вскоре оказалось, что уже поздно. Летом 1893 года Генри Кадоген умер от холеры, сгорев всего за несколько дней. Получив это трагическое известие, Гертруда впала в депрессию. Окружающий мир утратил для нее свою привлекательность. «Теперь, – с отчаянием писала она в дневнике, – наши совместные мечты о путешествиях по арабским землям никогда не осуществятся…» Чтобы утешиться и выйти из депрессии, Гертруда предприняла ряд путешествий по Европе. За пять лет она объездила почти весь континент. А еще в 1897–1898 годах совершила кругосветное путешествие. Ведь они с Генри так мечтали о совместных путешествиях, особенно по странам Востока. Но туда она попала лишь через шесть лет после смерти своего несчастного жениха.

Сначала, к 1896 году, Гертруда выучила арабский и внимательно проштудировала Коран. Ее первая командировка в Персию была запечатлена в «Персидских записках», опубликованных в 1894 году. Эта книга имела определенный успех и помогла ее автору выйти из депрессии, связанной со смертью возлюбленного. А заодно Гертруда перевела на английский «Диван» Хафиза. На Восток же она отправилась только зимой 1899 года, когда предприняла путешествие в Иерусалим. Там Гертруда в 1899–1900 годах изучала арабский язык, а также исследовала арабские археологические раскопки. А в марте 1900 года ее небольшой караван уже двинулся вглубь Аравии. Мисс Белл отважно восседала на горячем арабском скакуне, а за ней следовал караван верблюдов. Теперь Гертруде пришлось пересесть с привычного дамского седла в мужское седло, для чего она сама изобрела оригинальную широкую юбку-брюки. Она говорила со всеми, кого встречала: с торговцами, паломниками, бедуинами. Женщина, свободно владеющая арабским и на память цитирующая суры Корана и бейты Хафиза, вызывала уважение у встречных бедуинов. Ей помогали и торговцы, и паломники, направляющиеся в Мекку. Их тоже покорили ее свободное владение арабским и знание местных обычаев. Перед Гертрудой открылись пологи в шатров бедуинских шейхов. Гертруду прозвали «покорительницей песков». Ей удалось завязать дружеские отношения со многими шейхами арабских племен.

Как писал русский историк А. Адамов в 1912 году в книге «Ирак Арабский», «арабы сами себя делят на «ахль-эль-бейт» и «ахль-эль-хэйт», то есть на обитателей палатки или кочевников и на застенных жителей или оседлых. Кочевой араб пустыни или бедауи (производное от «бадийэ», что значит «пустыня», и превратившееся у европейцев под влиянием испорченного произношения в «бедуина») сохранил в первоначальной чистоте и неприкосновенности старозаветные арабские нравы и обычаи, так что быт его в современную нам эпоху мало чем отличается от жизни его предков во времена библейские. Между тем оседлый араб под влиянием лучших условий жизни и цивилизации отказался уже от многих привычек прежней кочевой жизни и в известной степени утратил характерные особенности своей расы, посему он мало похож на своего прототипа – бедуина. Бедуины являются доныне преобладающим элементом среди арабского населения Ирака, ввиду чего в этнографическом описании Бассорского вилайета этим «сынам пустыни» надлежит отвести первое место, и их бытом заняться более обстоятельно. Бедуины при высоком росте и стройном телосложении отличаются обыкновенно сильной сухощавостью, несмотря на широкие кости и развитую мускулатуру. Дородность среди них – явление настолько редкое, что считается уродством и преследуется насмешками. Густые, длинные волосы, обыкновенно черные и изредка русые или рыжие, заплетены в несколько кос, свисающих по обеим сторонам лица, что вместе с длинной, хотя и редкой бородой, широким покроем ниспадающей до ног одежды и спокойной величавостью придают бедуину вид библейского патриарха. Глаза у них большей частью темно-карие, почти черные, редко голубые, взгляд проницательный и испытующий, выражение лица строгое, решительное, с сильной примесью лукавства. В общем, бедуины отличаются безусловно красивою наружностью, но быстро стареют, и уже к 30 годам всякий из них может считать свою молодость давно прошедшей. К этому времени глаза у них окружены глубокими морщинами вследствие необходимости постоянно щуриться, защищая зрение от ярких лучей солнца; щеки впали, а цвет лица под влиянием того же беспощадного солнца принял темно-коричневый оттенок. Годам к 40–45 борода у них окончательно седеет, и в 55 лет бедуин выглядит настоящим стариком, хотя и сохраняет, обыкновенно до конца жизни, подвижность и стройный, прямой стан. Одежда бедуина проста до крайности и состоит из длинной, доходящей до пят рубахи по преимуществу белого цвета, поверх которой зажиточные люди, как исключение, надевают полосатый халат туркменского покроя; для защиты от холода и непогоды сыны пустыни набрасывают на плечи «абу» или шерстяной плащ, который во время сна служит им вместо одеяла. О шароварах, как стесняющих свободу движений, нет и помину; ноги босы или иногда в сандалиях; голова прикрыта бумажным или шелковым платком, сложенным треугольником, основание которого обрамляет лицо, две стороны падают на плечи, а вершина – на спину. Такой платок или «кеффиэ» придерживается на голове «ага-лем», то есть длинным жгутом из верблюжьей шерсти, дважды обмотанным вокруг макушки. Кожаный самодельный пояс часто перехватывает поверх рубахи стан бедуина и дополняет его одеяние. У городских арабов халат и шаровары составляют необходимую принадлежность костюма, причем даже пиджаки европейского покроя в большом употреблении у них в качестве верхнего зимнего платья. Оружие, с которым чистый бедуин почти никогда не расстается, составляет столь необходимое дополнение к внешнему облику, что без него представление о наружности сына пустыни было бы далеко неполным. Страсть к современному европейскому оружию так велика у бедуина, что он охотно будет терпеть лишения и откажет себе во многом, лишь бы обзавестись хорошей винтовкой или карабином Мартини, которые через Маскат и Ковайт в большом количестве ввозятся в Аравию. Если еще в начале половины XIX столетия редкие европейские путешественники, проникавшие вглубь Аравийского полуострова, отмечали, как необычное явление, присутствие кремневых ружей у бедуинов, то ныне подобное оружие даже в пустыне считается устаревшим и утратившим половину прежней стоимости.

Гертруде в ее странствиях по пустыне приходилось встречаться преимущественно с бедуинами.

В Мадебе Гертруда встретила одного американского фотографа, который предупредил, что дальше двигаться небезопасно, и посоветовал попросить у турок вооруженную охрану. Неопытная путешественница, не знакомая с османскими нравами, обратилась к властям, которые заподозрили в ней шпионку и запретили покидать Мадебу. Но Гертруда нашла замечательный выход из затруднительного положения. На другой же день она явилась с фотокамерой и заявила, что хотела бы сфотографировать всех местных турецких чиновников. Это турком польстило. Они выделили охрану путешественнице и позволили продолжать путь. Но при виде турецких солдат гостеприимство арабов моментально испарялось.

Она совершила многочисленные путешествия по Сирии, Ливану и другим арабским владениям Османской империи, а также по Малой Азии. Все эти путешествия были связаны с большими сложностями. Так, Гертруда, отдохнув в Иерусалиме после первой экспедиции лишь три недели, отправилась в столицу страны друзов (Джабалдь-аль-Друзе) Салхад по ливанским и сирийским землям. Но через несколько дней пути ее караван был остановлен турецкими жандармами, любезно поинтересовавшимися: «Куда направляется госпожа?» – «К друзам», лаконично ответила Белл. В ответ – вежливые улыбки и молчание. Наконец турецкий офицер произнес: «Госпоже нечего там делать». Госпожа возмутилась: «Это уж мне виднее!» Тогда турки вынуждены были признаться, что получено специальное указание из Дамаска, где находился турецкий губернатор провинции: ни в коем случае не допускать иностранцев к друзам. Эти воинственные племена, считавшиеся «еретиками ислама» из-за своей очень своеобразной религии, весьма далекой от традиционного суннитского ислама, всегда находились в оппозиции к центральным османским властям. И турки не без оснований опасались, что проникновение в земли друзов агентов иностранных государств может привести к тому, что та или иная европейская держава возьмет друзов под свое покровительство. А это осложнит и без того непростое внутреннее положение блестящей Порты.

Гертруда выразила разочарование и сказала, что раз так, то она подумает, что делать дальше. Утомленные многочасовыми препирательствами на жаре жандармы покинули лагерь путешественников и отправились в тенек отдохнуть, запретив Гертруде двигаться дальше.

Когда на другой день жандармы опять пришли в лагерь, их не пустили в палатку Гертруды, заявив: «Госпожа больна, очень больна. Она не встает с постели». Сержант спросил у одного из слуг, сможет ли караван уйти утром следующего дня? «Что вы, госпожа вряд ли дотянет до утра», – заверил его слуга. Успокоенные турки снова уехали. А Гертруда в два часа ночи покинула палатку. Под покровом темноты лагерь свернули в рекордно короткий срок. На рассвете путешественники вошли в страну друзов и добрались до Салхада. Погони можно было не опасаться, поскольку турки боялись входить на территорию воинственного народа. У турецкой армии и полиции явно не хватало сил, чтобы поддерживать все запреты, спускаемые из Дамаска и Стамбула. А шейх друзов, когда узнал, как «хитроумный Одиссей в юбке» провела турок, очень обрадовался и приказал своему придворному поэту сочинить в ее честь оду. Друзы толпами шли с дальних кочевий, чтобы впервые в жизни увидеть живую англичанку.

В июле 1926 года в Багдаде, в небольшом саду не берегу Тигра, сидела в плетеном кресле женщина. На ее коленях лежала раскрытая книга — «Диван» Хафиза. На Востоке по «Дивану» часто гадают. Здесь свято верят, что поэт своими пророческими стихами может помочь всякому, кто терзается сомнениями. Женщине 58 лет, ее гнетет дикая усталость. А ведь когда-то она могла месяцами идти по пустыне с караваном, не уставая и не унывая. Теперь все иначе. Она с трудом переносит жару. Ночью — бессонница или кошмары. Одиночество… Она наугад открыла страницу, и ей выпал такой бейт (стих): «Если путь опасный долог, //будто нет ему конца, все ж он кончится на радость // каравана — не тужи!» Да, ее путь подходит к концу. В спальне на столике у кровати уже стоит пузырек со снотворным.

Гертруда Маргарет Лотиан Белл родилась 14 июля 1868 года в Англии, в графстве Дурам, в поместье своего деда Лотиана Белла Вашингтон-холле. Сэр Лотиан был видной фигурой викторианской эпохи. Он владел сталелитейными заводами на севере Англии и за свои «индустриальные» заслуги перед империей получил, правда, в пожилом возрасте, титул баронета. После него семейное дело унаследовал старший сын Хьюго, отец Гертруды. Мать ее, Мэри, умерла в родах, когда девочке исполнилось всего три года. Еще через пять лет Хьюго Белл женился вторично на Флоренс Олайф, женщине образованной и добросердечной, которая с первых дней своей жизни в Вашингтон-холле относилась к падчерице как к родной. Девочка тоже очень привязалась к мачехе. Детство протекало безоблачно и беззаботно. Но в 15 лет домашнее образование (к которому ученица, впрочем, никогда не выказывала особого интереса) завершилось, и Гертруду отправили учиться в Лондон, в школу на Харли-стрит. Там учитель истории открыл в девочке недюжинные способности и настоятельно советовал ей продолжать образование. Флоренс и сэр Хьюго дали на то свое согласие, и вот уже их дочь — студентка оксфордского Колледжа леди Маргарет.

Отличница и модница

Женщина в плетеном кресле перевернула еще одну страницу «Дивана» и прочла:
«Срывай цветы веселья, // какие бог пошлет!» Улыбнулась.

Да, было и для этого время... К концу первого курса подруги по Оксфорду стали подражать ей в одежде. Все поголовно обзавелись коричневыми туфлями на низком каблуке, точь-в-точь как у известной модницы, дочери Хью Белла. Она же продолжала менять наряды, танцевала до упаду, плавала, играла в теннис, каталась на лодке, участвовала в любительских спектаклях… Казалось, Гертруда уделяет занятиям не более двух минут в день. Однако сессия показала, что это только «казалось». После целой ночи танцев она явилась на первый устный экзамен разнаряженная и свежая, как майский тюльпан, и с порога заявила прославленному историку, специалисту по XVII веку, не дожидаясь его вопросов: «Боюсь, профессор Гардинер, что мое мнение о Карле I не совпадает с вашим»... На всех выпускных испытаниях ей поставили высшие баллы, и она в 1888 году получила диплом первой степени.

Когда, окончив Оксфорд, отличница вернулась домой, увенчанная славой, сэр Хьюго с ужасом обнаружил, что его дочь курит. Что за невыносимая привычка для юной леди! Не подалась ли она, неровен час, в эмансипантки, которых, по слухам, так много в девичьих университетских компаниях?

Гертруда успокоила отца. Правда, курить она уже не бросит, потому что привыкла, но к движению за дамские права не имеет никакого отношения. Ей представляется, что женщины должны оставаться женщинами и не вмешиваться в мужские дела. Заметьте, через много лет эта убежденная антифеминистка станет первой в британской истории женщиной-офицером военной разведки, а позже, в смутное время, после развала Оттоманской империи, будет решать судьбу нового государства — иракского.

Светская звезда

Она перевернула еще один лист и прочла:
«Просило сердце у меня // то, чем само владело. В волшебной чаше увидать // Оно весь мир хотело».

Тогда, выпускницей, она вовсе не горела желанием видеть дальние страны, а тем более весь мир. К двадцати годам мисс Белл вполне еще мыслила сугубо викторианскими, «домашними», островными категориями. Но вмешался случай. Ее дядя, сэр Фрэнк Ласселз, посол Британии в Румынии, пригласил племянницу провести зиму в Бухаресте.

Столица Румынии, подражая Вене, жила тогда ночной жизнью. «Они здесь развлекаются так, точно этот день их жизни — последний», — писала Гертруда мачехе. Танцы начинались после одиннадцати, и девушка кружилась в вальсе всю ночь. Но она была молода, и ей вполне хватало нескольких часов сна. Белл даже открыла при английском посольстве что-то вроде школы, где учила всех желающих дипломатов бостону и теннису.

Однако все это — юношеские «легкомысленные глупости». А вот перед возвращением в Лондон она с дядей и тетей на короткое время оказалась в Стамбуле, и Восток произвел на нее по-настоящему глубокое впечатление. Очаровал. Ей казалось, что она чувствует его, понимает, что «люди полумесяца» имеют что-то общее с ней самой. Она вернется сюда, обязательно вернется…

После недолгого пребывания в Англии в мае 1892 года Ласселз был назначен послом в Тегеран и снова предложил Гертруде ехать с его семьей. «Если я отправлюсь туда этой зимой, моя жизнь изменится к лучшему», — пишет она уже уверенно в своем дневнике и начинает учить фарси. Девушке особенно понравилась пустыня на подъезде к шахской столице, хотя ее спутников-соотечественников она, напротив, удручала.

Сначала ее очень занимали светские визиты. Это выглядело примерно так: «Посреди дивного сада — фонтаны, деревья, пруды — стоит дом «из сказки». С голубой черепицей, украшенный крохотными кусочками стекла. Здесь пребывает величественный принц, одетый в длинные одежды. Он выходит встретить вас. Его дом — ваш, его сад — ваш, не говоря уже о его чае и фруктах. «Ваш преданный раб надеется, что милостью Божьей госпожа в добром здравии», «Госпожа здорова, хвала милосердию Создателя», «Не угодно ли госпоже присесть на эти подушки?» Госпожа садится на подушки и, пока под навесом в саду подают мороженое и кофе, проводит время, обмениваясь через переводчика цветистыми комплиментами с хозяином дома. После чего, освеженная и очарованная, вы едете домой, а вслед вам несутся благословения хозяина… Я поняла, что у нас на Западе нет гостеприимства и хороших манер. Я чувствовала себя пристыженной, точно была нищенкой с улицы».

Невеста навсегда

Женщина на берегу Тигра прочла следующий бейт:
«Смирись! В печи пылающей разлуки // расплавят муки, мудрость отольют».

И почему мудрость рождается лишь в страданиях?

Из тегеранских писем дочери супруги Белл узнали не только о сказочном гостеприимстве персов, благоухающих рощах и мертвой тишине, что царила в пустыне. Гертруда мельком упомянула и о первом секретаре посольства — статном молодом джентльмене 33 лет, замечательном наезднике и спортсмене, который «опекает ее сверх меры». Это был Генри Кадоген, младший сын известного аристократа графа Кадогена. Он стал постоянным спутником Гертруды в ее «вылазках». Пикники, балы, теннисные турниры, посещение базаров, соколиная охота, прогулки в горах — их везде видели вместе. Скоро до самого последнего клерка в дипмиссии «дошло», что молодые люди влюблены друг в друга.

Генри хорошо знал и любил Иран. Он давал Гертруде уроки, помогая совершенствоваться в фарси… А предложение сделал в духе «1001 ночи» — в сгущающихся сумерках, в саду, среди фонтанов, кипарисов и неизбежных роз. Невидимый в темноте слуга тихо наигрывал на сазе.

Наутро Гертруда попыталась привести в порядок мысли. Все же она была воспитана в строгих викторианских правилах, и при всей склонности к бунтарству ей и в голову не пришло бы согласиться на помолвку, не получив родительского благословения. Она написала в Йоркшир длинное письмо, и для влюбленных потянулись дни ожидания. Выезжая верхом, они предавались мечтам о том, как, поженившись, соберут караван и отправятся путешествовать по бескрайним пескам Месопотамии и Аравии, просвещать «дикие племена» и изучать их обычаи, но 14 сентября 1892 года пришел роковой ответ. Беллы требовали, чтобы Гертруда немедленно вернулась домой. Генри, судя по всему, не может рассчитывать на карьерный рост. Как он прокормит семью на свое скромное жалованье? И потом — так ли уж глубоки чувства их дочери или всему виной романтическая обстановка «сказок Шехерезады»?

Несостоявшаяся невеста без долгих раздумий собралась в дорогу. Конечно, последние дни в Персии они с Кадогеном не расставались. Прощались в отчаянии.

Но дома, в Англии, леди Флоренс и сэр Хьюго, словно в бульварных романах, сразу осознали, насколько глубоки чувства девушки к молодому чиновнику. Их дитя было мрачно или, наоборот, вдруг впадало в крайнее возбуждение, когда речь заходила о достоинствах Генри. И вскоре отец «капитулировал». Мир для выпускницы снова заиграл всеми своими красками.

Снова в путь!

Она захлопнула книгу. Вокруг цвели розы, очень похожие на те, тегеранские.

Гертруда Белл больше никогда не видела Генри Кадогена. Летом 1893 года он умер от холеры, проболев всего несколько дней. «Весть пришла, что печаль // моих горестных дней — не навечно. Время — ток быстротечный. // И бремя скорбей — не навечно».

…Она не станет оглядываться. Она пойдет вперед одна. Но не вернется к прежней легкой жизни. Она осуществит то, о чем мечталось тогда с Генри в Тегеране. Она соберет караван… Ее ничто не испугает.

К 1896-му выучен арабский и внимательно прочитан Коран. В нем ей лучше всего запомнился такой призыв: «Идите налегке, как одинокие и ни в чем не нуждающиеся». Очень хорошо. Так и надо поступить. Ведь она одинока и ничего больше не боится, потому что ей нечего терять… Да, вернуться на Восток. Но не теперь, когда воспоминания еще свежи, можно потратить некоторое время на книгу о первой поездке («Персидские зарисовки»), на собственный перевод «Дивана» и неторопливое, «как во сне», турне по Европе. За пять лет, прошедших после смерти Кадогена, Гертруда объехала почти весь этот континент, да еще и вокруг света. Мелькали страны, города, но ничего не оставляли в ее душе: по ночам ей все-таки снилась пустыня. Странно распорядилась судьба: увидев почти весь мир, она по-настоящему узнала и полюбила лишь небольшой его кусочек.

Зимой 1899 года Гертруда наконец выехала из Англии в Иерусалим, чтобы на краю песков готовиться к своему первому путешествию по ним. В марте 1900-го ее небольшой караван уже выступил в глубь Аравии. Белл с детства ездила верхом только в дамском седле, но теперь села на коня по-мужски. Сама спроектировала широкую юбку-брюки…

В этой первой, так сказать, ознакомительной дороге путешественница не упускала случая заговаривать со всеми, кто встречался: торговцами, паломниками, бедуинами. Так часто добывались, кстати, устные «рекомендательные письма» к друзьям и родным случайных попутчиков, что порой очень облегчало жизнь отряду.

А иногда — наоборот. В Мадебе, например, Белл встретила некоего американского фотографа, который сказал, что дальше двигаться небезопасно, и посоветовал попросить у турок вооруженную охрану. Неопытная Гертруда обратилась к властям, которые тотчас заподозрили в ней шпионку и запретили покидать Мадебу. Но находчивость — мать успеха. На другой же день англичанка явилась к ним с фотокамерой и заявила, что хотела бы сфотографировать всех местных османских чиновников. Такая дипломатия принесла плоды. Ей дали конвой и позволили отправиться дальше. Правда, после этого случая наша героиня зареклась когда-либо путешествовать с эскортом султанских солдат: при виде их формы все дружелюбие и гостеприимство арабов улетучивались как дым.

С другой стороны, в пустыне без официального «пригляда» — никуда. Стоило Гертруде, отдохнув в Иерусалиме после первой экспедиции лишь три недели, отправиться в новую (теперь караван держал путь в край друзов, по ливанским и сирийским землям), как после нескольких дней пути отряд был опять остановлен. «Куда направляется госпожа?» — «К друзам». В ответ — недоверчивые улыбки. Тогда Белл еще настойчивее заявила, что твердо решила попасть в Салхад — самое сердце таинственной страны этого племени. «Госпоже нечего там делать» — «Это уж мне виднее!»

В общем, после всех этих препирательств турки «признались», что получено специальное указание из Дамаска: иностранцев в эту область не пускать. «Иностранка» поняла, что это ложь, но притворилась расстроенной и сказала, что раз так, она… подумает (благо восточной манере переговоров уже научилась!). Усталые солдаты покинули лагерь, запретив ей трогаться в каком-либо направлении.

Когда на другой день они опять объявились, их не пустили в палатку Гертруды: «Госпожа больна, очень больна. Не может встать». Сержант спросил у одного из слуг, сможет ли, по его мнению, караван сдвинуться с места завтра утром? «Что вы, госпожа вряд ли дотянет до утра»... Турки снова уехали.

А в два часа ночи Белл вышла из своей палатки. Стоянку свернули в рекордно короткий срок. На рассвете граница страны друзов осталась уже далеко позади. Погони партия не опасалась — османы сами боялись «заступать» на территорию воинственного народа… А шейх друзов, когда услышал, как «хитроумный Одиссей в юбке» провел турок, так смеялся и радовался, что попросил своего «придворного» поэта сочинить в ее честь оду. Люди толпами шли с дальних кочевий, чтобы посмотреть на англичанку…

Зато с одним из бедуинских шейхов во время дальнейшего похода в Ливан она чуть было не поссорилась. Караван остановился в его лагере на ночлег. «Госпожу», естественно, пригласили выпить кофе и отведать баранины. Беседа затянулась. У валившейся с ног после длинного перехода европейки сами собой закрывались глаза, и она почла за благо потихоньку выскользнуть из-под тента, тем более что казалось, никто не обращает на нее особого внимания. А наутро один из слуг вбежал в ее палатку с вопросом: почему это она так оскорбила их хозяина уходом?! Пришлось искать примирения. А ей-то казалось, что она знает все арабские обычаи… Гертруда послала шейху в подарок револьвер, обернутый в шелковый платок, и тот остался очень доволен.

А караван продолжал свой путь до окрестностей Бейрута. Несколько дней он простоял там, на берегу реки Адонис, где, как гласит предание, сама Венера встречалась со своим возлюбленным... Затем уже была Яффа, где начальница экспедиции села на корабль до родных берегов. Но «я вернусь сюда очень скоро. Человек, хоть раз побывавший здесь, обречен на возвращение. Особенно если этот человек уже забрался так далеко, как я».

Прежде возвращения надо было напомнить о себе в Европе и многое успеть: штурмовать в мае 1902-го очень сложный пик Альп, Финстераархорн. Совершить второе кругосветное путешествие, в ходе которого посетить Индию. Побывать в Китае и увидеть в Порт-Артуре русскую эскадру, которой скоро предстояло погибнуть в огне войны с японцами. Заглянуть и к японцам, в Иокогаму. Наконец, вернувшись ненадолго в Лондон, сфотографироваться у известного Сарджента: у 34-летней Гертруды уверенный взгляд, твердая линия губ… Настоящая «носительница бремени белых» — идеал рубежа веков.

В 1905 году она знакомится с неким сэром Уильямом Рамси, археологом, специалистом по руинам и манускриптам Малой Азии. Когда Белл обмолвилась, что тоже «немного увлекается археологией», ученый посмотрел на нее недоверчиво. Он слышал об этой странной дочери сталелитейного магната, которая странствует по пустыням… Что за причуды, ей-богу.

Однако, представьте, к концу беседы от его скепсиса не осталось и следа. Напротив, он предложил Гертруде стать его компаньонкой! Как раз сейчас партия отправляется на раскопки, быть может, это ее заинтересует? Глаза Гертруды заблестели. Еще бы не заинтересовало! Правда, дела в Йоркшире позволили ей присоединиться к сэру Рамси только спустя два года, в 1907-м. Весь 1906 год она писала лирическую книгу «Пустыня и плодоносная земля».

На раскопки в Кархемиш

Снова шелест страницы. «Где Кавус? Где троны Кейев? // Прахом славу их развеяв, плачем только вихрь пустыни // средь разрушенных палат!»

Точнее не скажешь. В новой малоазийской ипостаси она — «средь разрушенных палат», вся испачканная, осторожно смахивает метелкой песок с орнаментов и слов на давно поверженной колонне. Им с Рамси повезло: они обнаружили остатки многочисленных строений, оказавшихся при ближайшем рассмотрении руинами раннехристианских храмов. Увлеченная Гертруда целыми днями рисовала планы, копировала надписи. Весь следующий год компаньоны провели в литературных трудах над сочинением «1001 храм». Оно и сегодня пользуется авторитетом у ученых.

В то же самое время Гертруда неожиданно для всех вступает в «Женскую антисуфражистскую лигу» и даже становится ее почетным секретарем. Незадолго до этого знаменитая миссис Панкхерст, основательница движения за эмансипацию женщин, задалась целью популяризировать свои идеи в Англии. Флоренс Белл примкнула к ярым противницам развернувшейся кампании. Ее периодически возвращавшаяся с Востока падчерица просто последовала этому примеру. То ли из-за семейной солидарности, то ли в Гертруде все еще жила та викторианская барышня, которая твердо знала, что можно, а чего нельзя, и которая в 24 года по первому приказу родителей примчалась из Тегерана в Англию, оставив любимого человека, — кто знает?

Томас Лоуренс на раскопках в Кархемише

Оставив до поры и археологию, и антисуфражизм, в конце 1911 года Белл снова собирает караван в Дамаске, чтобы пересечь Сирийскую пустыню. А зима, как назло, выдалась такой суровой, что по утрам ее люди отказывались вылезать из-под тентов. Их начальнице приходилось выбивать колышки, дабы тяжелая крыша из верблюжьей шерсти падала на смутьянов, и им волей-неволей приходилось выбираться наружу.

В середине марта Гертруда впервые увидела минареты Багдада — города, который однажды станет ее домом и последним пристанищем. Но сейчас ей тут нечего задерживаться — надо вести караван к побережью, к древнему Кархемишу, где в это время вел раскопки ее старый знакомый, доктор Хогарт.

Его самого она, однако, не застала. Вместо Хогарта из палатки навстречу ей вышел невысокий юноша. Пока они пили кофе, он рассказывал ей, что учится в Оксфорде и хочет всю жизнь посвятить археологии. В общем, день прошел в беседе, а вечером, когда новые знакомые расстались, Гертруда не забыла упомянуть в своем дневнике, что молодой человек, похоже, скоро станет выдающимся ученым. Оксфордский же студент поведал своему личному журналу, что восхищен «женщиной, избравшей весьма своеобразный образ жизни».

Откуда же нашей героине было знать, что этот «кандидат в ученые» скоро возглавит знаменитое арабское «восстание в пустыне» и, восседая на белом верблюде, поведет на Дамаск тысячную армию? А «кандидату» (его, кстати, звали Томасом Эдуардом Лоуренсом), конечно, и в голову не могло прийти, что она однажды сделается «некоронованной королевой Ирака» и возведет на трон нового государства его верного друга шейха Фейсала.

Шпионка и любовница

«...В степи безлюдной я блуждал, // и страх меня сопровождал. Страшись пустынь! Страшись путей, // где сердцу нечего искать! Нет, мне до цели не дойти // и, видно, нет конца пути. Стоянок сотни было там // и сотни предстоят опять!»

Хаиль. Ну, конечно, Хаиль. Иногда ей казалось, что караван никогда не достигнет стен этого города…

Дамаск, «Палас-отель», зима 1913 года. Гертруда снова готова пуститься в путь, и по сравнению с тем, что она задумала сейчас, все ее прежние странствия по Аравии выглядят беспечными прогулками. Цель Белл — древний город Хаиль, примерно в тысяче километров от отправного пункта. Там находится резиденция принца ибн-Рашида, правителя центральной части полуострова. А уже из Хаиля она отправится к ибн-Сауду, смертельному врагу ибн-Рашида, владетелю южных земель.

Перед этой экспедицией Гертруда выступила с докладом в Королевском Географическом обществе. Ученые мэтры поначалу отнеслись к ней снисходительно. Конечно, удивительно, что мисс Белл, не имея специальных научных знаний, сумела уже проделать так много, но почему бы еще немного не поучиться?.. И ей предложили прослушать курс астрономии, основ топографии, а также научиться ориентированию на местности.

Она, ничуть не обидевшись, последовала совету. А что? Все это очень пригодится. К тому же при соблюдении этого условия ей обещана официальная миссия — делать карты и фотографии для общества. Турецкие власти, как всегда, подозревают, что эти карты отправятся прямиком в британское Министерство иностранных дел. Они даже не знают, насколько близки к истине! Родная страна поставила перед Гертрудой важную задачу — содействовать сплочению разрозненных арабских племен под руководством Альбиона. Ходят слухи, что турки подкупили ибн-Рашида. Так ли это? Путешественница должна все выяснить. Что и говорить, заманчивая задача для авантюристки. Правда, на душе у нее как раз в это время скребут кошки…

Чуть ранее, в июле того же года, в Вашингтон-холле она познакомилась с майором Чарлзом Дауи-Уайли, и ей показалось, будто в пасмурном Йоркшире запели тегеранские соловьи. Дауи женат на ее подруге? Ерунда, зрелая женщина, она не позволит глупым условностям еще раз сломать ее жизнь! Новые знакомые обменялись страстными письмами, встречались тайком, и их роман с каждым днем становился все более мучительным. Но Дауи так и не решился на разрыв с супругой. Гертруда более не в силах жить в постоянном нервном напряжении, и ее поспешный отъезд на Восток похож на бегство: «Я буду рада уехать, я хочу уехать! Я хочу обрубить все связи с миром, это самое лучшее и разумное»...

16 декабря 1913 года Белл снаряжает свою партию, нагрузив 17 верблюдов и 8 мулов провизией на 4 месяца, походным снаряжением и подарками для вождей племен. Перед этим она встречается с одним из агентов принца ибн-Рашида и передает ему 200 фунтов, которые должны ждать ее в Хаиле, — следует перестраховаться от грабежей.

Кроме того — неприятность: накануне отъезда заболевает тифом преданный личный слуга Фатух, и скрепя сердце Гертруда оставляет его в Дамаске — всякое промедление увеличивает риск быть остановленной османскими властями. По мере того как караван удалялся от цивилизации, она «чувствовала, как спадают оковы, кольцом сжимавшие ее сердце». Но с другой стороны, стало физически очень тяжело, кожа на ее лице лопалась от постоянного ветра. По силам ли ей миссия?.. «Я уже готова была повернуть назад, — вспоминала Белл много позже. — Ужасный холод, отсутствие Фатуха — все вместе собралось в огромную гору трудностей. Я могла только думать и думать без конца, обратив взгляд назад».

По ночам она ведет путевой дневник, предназначенный только для Дауи-Уайли. «Я уже погрузилась в пустыню, будто это мой родной дом. Тишина и одиночество опускаются на меня плотной вуалью. Я хотела бы, чтобы ты увидел пустыню и вдохнул воздух, который идет из самого источника жизни. Несмотря на пустоту и безмолвие, это прекрасно». Близ города Зиза свою госпожу нагнал Фатух. Он привез ответные письма от Чарлза: «Ты сейчас в пустыне, а я в горах, в местах, где под облаками хочется сказать так много. Я люблю тебя. Становится ли тебе от этого легче там, где ты сейчас? Становится ли от моих слов пустыня менее огромной и бесприютной? Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе об этом в поцелуе».

24 февраля 1914 года, проведя в пути три месяца, караван достиг Хаиля. Разбив лагерь за его стенами, Белл послала Фатуха к правителю. Вернулся «оруженосец» в сопровождении троих верховых, вооруженных пиками: эмир ибн-Рашид в отъезде, но его дядя Ибрагим, который оставлен наместником, готов принять ее. Гертруде показалось, что Фатух незаметно делает ей какие-то знаки, но им не удалось перекинуться даже словом.

Ворота Хаиля захлопнулись за караваном. Во дворце ее провели в какую-то комнату, где через некоторое время появился наместник в одеждах из китайского шелка и в окружении толпы нубийских рабов. Гостья и хозяин обменялись приветствиями, и на этом… разговор завершился. Ибрагим только обронил, уходя, что, поскольку принц отсутствует, будет лучше, если госпожа подождет его здесь, в этих покоях. Сказано это было самым вежливым тоном, но Гертруда сразу поняла что к чему. Она под арестом. Ну и ладно. В конце концов, она смертельно устала, да и верблюдам нужен отдых.

Прошло, однако, несколько дней. К ней никто не приходил, кроме черкешенки Туркиеш. Та трещала без перерыва, замолкая лишь в одном случае: если Гертруда спрашивала, сможет ли она в ближайшее время уехать. Это не в ее, Туркиеш, власти. Неразумно задавать такие вопросы наложнице... Да еще иногда во дворец допускали Фатуха.

…Евнухи, эмиры, наместники, рабы, наложницы… Такое впечатление, словно она попала в Х век. Как же вернуться в свою эпоху? И тут находчивость вновь помогла Гертруде Белл. Она потребовала новой встречи с Ибрагимом. На сей раз ее привели в эмирский сад. Меж фонтанов и деревьев гуляли эмирские же дети, наместник с придворными пил кофе в голубом павильоне. Британка завела разговор об отъезде, но все, как и ожидалось, только улыбались и подливали горячего напитка. Тогда в ярости — разыгранной ли, неподдельной ли она вскочила с подушек, повернулась, ушла. И услышала за спиной у себя мертвое молчание — лишь журчание фонтанов. Такой жест мог позволить себе только шейх, смельчак, привыкший повелевать.

Если бы в павильоне была дверь, Гертруда бы ею хлопнула. Она понимала, что нанесла наместнику оскорбление (как когда-то у бедуинов), которое тот не простит. Очутившись в своих покоях, приготовила пистолет.

Но через некоторое время вошел главный евнух и объявил мисс Белл, что она свободна. Более того, протянул ей кошель с теми самыми двумя сотнями фунтов, которые она «перевела» сама себе в Хаиль. Поцеловав на прощание милую забавную Туркиеш, наша героиня собралась в дорогу после месяца, проведенного в «золотой клетке», и, как оказалось, вовремя. Армия ибн-Сауда стояла почти у стен города. Ибн-Рашид готовился к активной обороне. Еще немного, и Белл очутилась бы под перекрестным огнем армий двух принцев. В этой зловещей предгрозовой атмосфере она едва успевает сделать альбом фотографий города, ради которого пересекла пустыню.

В мае 1914-го опытная путешественница опять возвращается в Англию, не выполнив данных ей секретных политических поручений. И вообще, она не догадывается, что это было ее последнее странствие по пескам.

Осенью того же года Ближний Восток уже представлял собой поле боя. Британия решительно вовлекла в войну арабов, обещая им независимость в случае победы над османами.

А в Лондоне происходит наконец тайная встреча Гертруды с тем, для кого она при свече, слушая, как хлопает на ветру ткань палатки, писала ночами свой дневник. Всего одна ночь вместе. Чарлз уже получил приказ отбыть в действующую армию для участия в десанте против султанских войск под Галлиполи. Он уезжает на днях.

Восточный секретарь

«Свеча, свиданье с мотыльком // считай подарком рока: его, как только над землей // заря взойдет, не будет»

Женщина в плетеном кресле читает эти слова шепотом, чтобы не услышал садовник, занимающийся цветами шагах в десяти от нее.

Чарлз Дауи-Уайли погиб под Галлиполи и был похоронен на песчаном дарданелльском берегу. Белл некоторое время всерьез собиралась покончить с собой. В дневнике появляются кривые, разбегающиеся во все стороны буквы: «Подожди меня! Я не боюсь перехода, я пойду с тобой»… Но у нее не хватает решимости.

…В первый год войны Гертруда работает в ведомстве, занимающемся учетом пропавших и раненых, — сначала во Франции, затем в Лондоне. Неожиданный вызов в Каир воодушевил ее. Она будет служить в Арабском бюро под началом генерала Герберта Клэйтона, ее знания и опыт вновь понадобились родине. Белл приехала в Египет в ноябре 1915 года. Здесь состоялась ее вторая встреча с Лоуренсом, теперь они коллеги. Томас и Гертруда упорно трудятся в течение шести недель, разрабатывая план «восстания в пустыне», причем голубоглазого вояку бумажная работа тяготит, он все время мотается на передовую, а его напарница с видимой легкостью просиживает в офисе дни и ночи. Вскоре, после непродолжительной командировки в Индию, ее вместе с Лоуренсом и знаменитым разведчиком сэром Перси Коксом переводят в Басру. Все лето и зиму 1916—1917 годов они проводят там. Из-за жары она почувствовала себя плохо, и ей пришлось лечь в больницу. А в марте последовал вызов в недавно захваченный Багдад. Мисс Белл консультирует здесь официальных представителей британского командования.

После ухода турок в городе царил полный разброд, требовалось срочно создать временное правительство, и здесь Гертруда незаменима. Многие шейхи не доверяют англичанам. Но они доверяют женщине, которую давно знают. Далее, англичане уверены, что арабы сами не в состоянии управлять своими землями. Гертруда старается убедить соотечественников в обратном... В 1919 году, уже после войны, она ездила на Парижскую мирную конференцию: «Меня уговаривали остаться на дипломатической работе в Европе, но я не могла себе представить, как можно в такой момент быть там. Я не могу думать ни о чем, кроме того, что будет с Ближним Востоком». Еще годом позже заслуженную путешественницу, бывшую шпионку, офицера в отставке, обладательницу ордена империи назначили Восточным секретарем Высшей Британской комиссии в Междуречье.

Когда в 1921 году в Каире состоялась конференция по вопросам будущего этой страны, Черчилль пригласил на нее самых крупных экспертов по Ближнему Востоку: 40 человек, единственной женщиной среди них была Гертруда Белл. Наконец, именно она сыграла решающую роль в приходе к власти Фейсала I из Дома Хашимитов, первого короля на троне Ирака — государства, созданного волей британцев и не в последнюю очередь волей и фантазией дамы, к которой арабы прислушивались. Перед «выборами» она путешествовала с Фейсалом по стране, представляя его «избирателям» — вождям племен. Тогда Фейсал и Гертруда и стали близкими друзьями. А вот замуж она так ни разу в жизни не вышла и детей не родила…

…Теперь она живет в Багдаде, в обычном доме. По утрам выезжает верхом или купается в Тигре. Новые иракские лидеры принимают решения о будущем страны у нее за чашкой чая. Она рада и простым людям — в любое время. «Те бесчисленные беседы, что я провожу ежедневно с этими джентльменами в тюрбанах, кажутся мне самым важным делом на свете».

Мир — красавице невесте

Женщина в плетеном кресле перевернула предпоследнюю страницу «Дивана».

«Видишь надпись на своде сияющем? // Все на земле, кроме добрых деяний на благо людей, не навечно».

Гертруда устала уже даже от этих деяний. Год назад она съездила в Англию посоветоваться с врачами. Те вынесли вердикт: на Восток возвращаться нельзя, тамошний климат убьет ее. Умолял остаться и отец. Тем не менее она собралась обратно в Багдад, рассеянно ответив: «Восток вошел в меня настолько, что я уже не понимаю, где он, а где я сама». Ею овладела странная апатия, и мысль о смерти, скорее, привлекала, чем пугала.

Последнее, что она задумала в жизни, — это создать в Ираке настоящий археологический музей (пришлось опять бороться с мнением большинства соотечественников, считавших, что куда разумнее вывозить все найденное в Европу). Много времени и сил ушло на поиски подходящего здания, планирование помещений, сортировку экспонатов. Фейсал, конечно, не отказал дорогой подруге в просьбе торжественно открыть ее детище. И на волне энтузиазма весной ее болезни на некоторое время отступили. Но внезапно вышел из берегов Тигр, и жарким багдадским летом Белл пришлось активно работать в Комитете помощи пострадавшим. Это окончательно подорвало ее здоровье.

Саркофаг с телом Восточного секретаря Высшей Британской комиссии в Междуречье, Почетного директора иракского Департамента древностей, основательницы Багдадского музея Гертруды Маргарет Белл покоится в сердце страны, где 80 лет назад она покончила жизнь самоубийством

25 июня 1926 года она нашла в себе силы присутствовать на банкете, который король давал в честь подписания тройственного договора между Турцией, Великобританией и Ираком. Все заметили ее отсутствующий взгляд, и с этого дня Гертруда больше никого не принимала. Утром 12 июля 1926 года она не вышла из своей спальни в привычный час. Слуги нашли хозяйку мертвой в постели. На столике лежали пустой пузырек из-под снотворного и книга стихов Хафиза, открытая на последней странице:
«Мир — красавица невеста, // за нее калым велик: жизнью выкуп платит каждый, // кто посватался всерьез...»

Наталья Клевалина

Гертруда Белл родилась 14 июля 1868 года в английском графстве Дурам, в семейном поместье Вашингтон-холл. Ее отец Томас Хью Белл был крупным стальным магнатом и достаточно влиятельным политиком. Кроме того, он обладал титулом баронета. То есть семья Гертруды была не только очень состоятельной, но и благородной. Что касается матери, то она умерла, когда девочке исполнилось три года.

Через пять лет после этого Хьюго Белл женился на Флоренс Олайф. Эта женщина всегда любила свою падчерицу как родную дочь, и детство Гертруды было довольно счастливым и беззаботным.

До 15 лет девочка занималась дома, а затем стала ученицей одной из лондонских школ. Там учитель истории посоветовал Гертруде получить высшее образование, и она последовала этому совету - поступила в Оксфорд. Уже к двадцати годам она имела диплом этого престижнейшего заведения по направлению «Новейшая история».

После этого вместе с дядей Фрэнком Ласселзом, видным английским дипломатом, она совершила путешествие в Бухарест и Константинополь (Стамбул). Восточные нравы произвели на Гертруду действительно глубокое впечатление.

Вернувшись в Лондон, девушка стала вести активную светскую жизнь. Она желала найти себе мужа, но в течение последующих трех лет так и не повстречала никого подходящего.

Роман с Генри Кадоганом

В 1892 году Гертруда решила вновь отправиться на Восток - в Тегеран. В этом городе она в совершенстве овладела языком фарси и познакомилась со многими представителями местной колониальной администрации.

В это же время Белл влюбилась в обаятельного дипломата Генри Кадогана. Но он был сравнительно беден и родители Гертруды были категорически против такого брачного союза. Они попросили дочь вернуться обратно в Англию, и она не посмела их ослушаться. А Генри было поставлено условие: он должен был улучшить свое финансовое положение, чтобы жениться на Гертруде.

Но сыграть свадьбу молодым людям не удалось: летом 1893 года Генри Кадоган внезапно заболел холерой и умер. И в дальнейшем Гертруде не везло в личной жизни - она ни разу не вышла замуж, и детей у нее тоже не имелось.

Путешествия Белл по Ближнему Востоку и работа на разведку

К 1896-му Белл, помимо фарси, выучила еще и арабский. А три года спустя, зимой 1899 года, Гертруда оказалась в Иерусалиме. Именно отсюда весной 1900-го ее караван направился в пустынную Аравию. В ходе этого путешествия Гертруда познакомилась со многими лидерами местных племен, посетила Джебель и Трансиорданию, а также крепость Салхад, расположенную на территории, контролируемой друзами.

В конце 1911 года Белл отправилась в новую экспедицию - по Евфрату и Вавилонии. Она побывала в Багдаде и пообщалась здесь с перспективным студентом Оксфорда, которому в скором времени было суждено стать очень знаменитым - Томасом Лоуренсом (в итоге он получил прозвище «Лоуренс Аравийский»).

Когда началась Первая мировая война, Адмиралтейству британской разведывательной службы в Каире потребовалась помощь в делах с арабами. Блестящее знание языка и нравов местных племен сделало Гертруду очень ценной фигурой. В 1915 году она стала неофициальной сотрудницей разведки.

Белл не имела большого авторитета среди военных, а вот среди специалистов по Ближнему Востоку ей не было равных. И в конце концов ее знания и профессионализм оценил по заслугам британский главнокомандующий в Месопотамии - он присвоил ей звание майора и титул «ближневосточного секретаря».

Гертруде Белл, наряду с уже упомянутым Томасом Лоуренсом, довелось сыграть значимую роль в событиях так называемого Великого Арабского восстания 1916–1918 гг. Это восстание в итоге привело к возникновению нескольких независимых государств на Ближнем Востоке. Главная задача Белл состояла в том, чтобы привлекать на сторону Великобритании местных влиятельных лиц, и в целом она с этим справилась.

Гертруда Белл и образование иракского государства

После окончательного распада Османской Империи Гертруду Белл попросили провести анализ ситуации в Месопотамии и предложить возможные варианты управления Ираком. В результате она выдвинула идею создания формально независимого государства под руководством короля Фейсала I ибн Хусейна - одного из главных зачинщиков восстания против турков.

Именно поддержка Белл помогла Фейсалу I из рода Хашимитов прийти к власти в Ираке. Кроме того, Гертруда принимала участие в определении границ этого нового государства.

Перед тем, как Фейсал I стал королем, она в качестве доверенного лица путешествовала с ним по стране, представляя его вождям местных племен. Фейсал был человеком замкнутым и умел манипулировать людьми. Но Гертруда достаточно хорошо с ним ладила, между ними установились дружеские отношения.

Последние годы жизни

В 1919 году на Парижской мирной конференции Гертруда Белл выступила с докладом об арабском мире. Большинство британских политиков считали, что арабы не в состоянии самостоятельно управлять своими землями, но Гертруда придерживалась противоположного мнения.

В 1921 году в Каире состоялась конференция, на которой обсуждалось будущее Ближнего Востока. Министр по делам колоний Уинстон Черчилль (тогда он занимал именно такую должность) пригласил на нее сорок ведущих экспертов, среди них была только одна женщина - Гертруда Белл.

С 1923 года ее влияние в Ираке стало сходить на нет. И британская разведка тоже больше не нуждалась в ее услугах. Она осталась жить в Багдаде, где, в основном, занималась созданием Иракского национального музея.

В 1925 году Гертруда в последний раз побывала в Лондоне, где заболела воспалением плевры легких. Врачи рекомендовали ей остаться в туманном Альбионе, но она их не послушала - решила возвратиться в свой любимый Багдад. Именно в этом городе 12 июля 1926 года, за пару дней до 58-го дня рождения, Гертруду обнаружила мертвой в постели ее горничная. А на столике рядом был найден пустой пузырек от снотворного. И по сей день ведутся споры о том, что это было - суицид или случайная передозировка.

Имя Гертруда звучит твердо – и это вовсе неспроста. Оно имеет германские корни и образовано от слов «ger» («копье») и «þruþ» («сила»). Неудивительно, почему женщины с таким именем, как правило, обладают жестким, волевым и непримиримым характером.

1. Гертруда Маргарет Лотиан Белл: Гертруда, которая основала государство Ирак

Эта старая фотография была сделана на Каирской конференции в 1921 г.; она прекрасно передает колониальное настроение той эпохи: более сорока преимущественно белых мужчин, приняв серьезный вид, расположились на каменной лестнице, по бокам которой пальмы раскинули свои большие, широкие листья. У ног чернокожего человека на спине лежит львенок, рядом с которым сидит, отвернувшись, гиена.

Проведение конференции было вызвано необходимостью. Годом ранее недовольные сунниты и шииты прекратили враждовать между собой, чтобы объединиться и восстать против общего врага – Британской империи. Мятеж закончился неудачей, однако его подавление обошлось английским властям в 40 миллионов фунтов стерлингов, что вынудило их пересмотреть политику, которую они вели на Ближнем Востоке. В саммите приняли участие тогдашний министр по делам колоний Уинстон Черчилль и его специальный советник Томас Эдвард Лоуренс.

Однако среди тех сорока мужчин на фотографии была и одна женщина – она стоит слева во втором ряду, в меховой накидке и шляпе с широкими полями. Это Гертруда Маргарет Лотиан Белл, благодаря которой образовалось государство Ирак.

Гертруда Белл родилась в 1868 г. в одной из самых богатых семей Англии. С ранних лет она проявляла незаурядные интеллектуальные способности. В 1885 г. дерзкая рыжеволосая девчонка стала одной из немногих представительниц женского пола, которых приняли в Оксфордский университет. После его окончания Гертруда получила диплом с отличием по специальности «Современная история» и отправилась на поиски приключений по всему миру.

В 1902 г. она приняла участие в 53-часовом восхождении на пик Финстерархорн (Бернские Альпы) во время снежной бури. Гертруда Белл самостоятельно выучила персидский язык и совершила путешествие по Ирану, после чего написала и опубликовала книгу, в которой поделилась пережитым опытом и впечатлениями. Она пересекла на верблюдах Аравийскую пустыню, где исследовала древние руины и культивировала дружбу с лидерами племен и королями.

Будущий король Саудовской Аравии Абдул-Азиз ибн Сауд, Сэр Перси Кокс и Гертруда Белл (1917 г.)

Вскоре британское правительство осознало, что Гертруда Белл обладала бесценными качествами и могла стать для них весьма нужным и полезным человеком. Отважная искательница приключений приобрела огромное количество редких и важных знаний – начиная от расшифровки сложной племенной политики (то, что было недоступно для понимания властей) и заканчивая составлением географических карт. В 1915 г. Белл стала первой женщиной-офицером, которую завербовала в свои ряды Секретная разведывательная служба Великобритании. Ее в качестве советницы и британской шпионки по совместительству отправили вместе с Т. Э. Лоуренсом в Бюро по арабским делам в Каир. Два года спустя Гертруду Белл перевели в Багдад, где она работала в подчинении у Верховного комиссара Великобритании Перси Кокса.

В 1921 г., после подавления суннитско-шиитского восстания, Белл и ее бывший коллега из Бюро по арабским делам приняли участие в Каирской конференции, главной целью которой было определить политическое устройство и географическое положение дружественного Великобритании государства, впоследствии получившего название «Ирак». Ответственность за определение территориальных границ возложили на Гертруду Белл, которая учла как потребности местных племен, так и интересы британского правительства – нефтяные месторождения. После того как она завершила работу над составлением карты, члены конференции выбрали первого короля нового народа: Фейсала I ибна Хусейна.

Три человека у самой головы Сфинкса (слева направо): Уинстон Черчилль, Гертруда Белл и Т.Э. Лоуренс.

Назначение марионеточного короля оказалось крайне неудачным. Несмотря на связи с Меккой, правителем которой был его отец (представитель династии Хашимитов), Фейсала не воспринимали всерьез и расценивали всего лишь как иностранного монарха, пришедшего к власти благодаря иностранной монархии. И в самом деле, до того как стать королем, он ни разу лично не бывал в регионе, который впоследствии должен был возглавить. Он полагался на Гертруду Белл, которая в силу своего богатого опыта располагала всей необходимой информацией, начиная от местных практик ведения бизнеса и заканчивая традициями кочевых племен Ирака.

Несмотря на очевидные проблемы, Белл отстаивала выбор группы, написав спустя несколько месяцев после проведения Каирской конференции: «Я ни на секунду не сомневаюсь в правильности нашей политики. Мы не можем продолжать напрямую осуществлять контроль над этой страной, хотя так было бы лучше».

В конечном счете, работа вымотала ее. Смелой, решительной женщине, которая провела всю свою жизнь в борьбе с трудностями, покорила опасную пустыню, служила в разведке, оказалось не под силу построение нации. Как-то она сказала своему отцу: «Можешь быть уверенным в одном: я больше никогда не буду участвовать в “создании” королей; это слишком тяжело». Впоследствии она направила свою энергию в иное русло – сохранение культурного наследия региона. Гертруде Белл, археологу и исследователю по призванию, удалось спасти артефакты Месопотамии, которые, если б не ее старания, могли оказаться на выставочных витринах зарубежных музеев. Она даже создала фонд финансирования будущих раскопок в Ираке. В 1926 г. Белл основала Багдадский археологический музей (теперь известен как Национальный музей Ирака). В том же году она ушла из жизни в возрасте 57 лет. Шаткая монархия, которую Гертруда Белл помогла установить, продержалась два поколения, после чего была свергнута в результате государственного переворота 1958 г. Границы Ирака, созданные ею почти сто лет назад, остаются прежними и по сей день.

2. Гертруда, благодаря которой стал известным Пикассо: Гертруда Стайн

Парижские апартаменты, где проживала Гертруда Стайн, по размеру «были даже меньше, чем столовые в домах у большинства людей». Вдоль столов, расставленных по углам, в ряд выстроились деревянные стулья, которые так и манили гостей задержаться здесь для того, чтобы побеседовать или просто насладиться красотой интерьера. Стены темной гостиной Стайн были увешаны сотнями картин – личными приобретениями и подарками друзей. Поскольку квартира женщины изначально не имела электрического освещения, гостям приходилось зажигать свечи, чтобы взглянуть на богатую коллекцию произведений искусства, созданными великими художниками Пикассо, Сезанном, Матиссом, Ренуаром, Тулуз-Лотреком, которых тогда еще никто не знал.

Гертруда Стайн, американская писательница, прославившаяся благодаря нетрадиционной сексуальной ориентации, родилась 3 февраля 1874 года в Аллегейни, штат Пенсильвания, в состоятельной еврейской семье. В возрасте 29 лет она переехала из США во Францию, где начала коллекционировать произведения современного искусства. Сегодня многие считают ее крошечные парижские апартаменты на Рю де Флерюс, 27 первым в мире музеем современного искусства.

Но Гертруда Стайн была не просто коллекционером и ценительницей искусства – она обладала удивительным талантом притягивать и сплачивать вокруг себя людей. Как сторонница экспериментальных стилей живописи, а также человек с прекрасными коммуникативными навыками, она убеждала друзей и важных и знаменитых персон покупать творения талантливых художников-современников. По субботним вечерам Гертруда Стайн открывала двери своего дома для иностранных деятелей искусства, перекупщиков и любопытных представителей широкой общественности, разжигая энтузиазм и интриги. Прийти могли все, но только при одном небольшом условии – наличии рекомендаций от авторитетных лиц.

Но от этого гостей лишь прибавлялось. Стайн писала: «Матисс приводил с собой людей, те, в свою очередь, приглашали своих знакомых. Они шли бесконечным потоком, и вскоре это стало надоедать. Именно так каждую неделю начинался субботний вечер». По иронии судьбы, Гертруда Стайн проделала отличную работу по продвижению современного искусства. Коллекционеры и перекупщики из разных стран высоко оценили работы импрессионистов, вследствие чего цены на них значительно выросли.

Гертруда Стайн была не просто популяризатором искусства; она сама создавала произведения, которые сыграли важную роль в развитии модернистского движения. В 1903 г., задолго до того, как Джеймс Джойс приступил к написанию «Улисса», Стайн начала работу над своим первым крупным современным экспериментальным романом на английском языке, шедевром объемом почти 1,000 страниц под названием «Становление американцев». Книгу, в которой описывается история семьи без использования сюжетной структуры, диалогов или действий, часто рассматривают как образец литературного кубизма.

Гертруда Стайн умерла от рака желудка в возрасте 72 лет. Размышляя о жизни, она говорила: «Я с пеленок мечтала войти в историю». Как видим, ее мечта осуществилась. Стайн внесла неоценимый вклад в поддержку развития модернистского движения. Первая картина Пикассо в Метрополитен-музей поступила именно из ее коллекции.

3. Гертруда Чендлер Уорнер: Гертруда, которая превратила товарные вагоны в нечто увлекательное и невообразимое

Гертруда Чендлер Уорнер родилась 16 апреля 1890 г. в небольшом городке Патнам (штат Коннектикут, США). Напротив дома, где жила ее семья, располагалась железнодорожная станция. Маленькая Гертруда часто усаживалась у окна и подолгу наблюдала за проходящими мимо товарными поездами с загадочными жилыми вагончиками.

В связи с серьезными проблемами со здоровьем Уорнер в старших классах пришлось бросить школу. Заниматься девочка продолжила дома. Во время Первой мировой войны, когда многих местных учителей отправили за границу, Гертруду попросили занять должность преподавателя начальных классов. Несмотря на отсутствие опыта, она приняла предложение и последующие 32 года полностью посвятила себя работе.

Детство с волшебными поездами, любовь к детям и преподаванию, постоянные проблемы со здоровьем – все это в совокупности привело к созданию популярной серии детских книг «Дети из товарного вагона». Идея ее создания пришла к Уорнер, когда она по состоянию здоровья не могла ходить на работу. Прикованная к постели, она решила написать рассказ, чтобы по возвращении к занятиям прочитать его своим ученикам. Ранее Гертруда уже публиковала несколько учебно-методических работ, включая пособие по астрономии для детей, но на этот раз она решила создать нечто абсолютно иное – вымышленный мир только с одними маленькими героями, без надоедливых взрослых.

Такое, казалось бы, безобидное авторское решение вызвало массу негодования. На Уорнер со всех сторон посыпалась критика за то, что она якобы идеализировала самостоятельный образ жизни несовершеннолетних детей. Однако Гертруда не обращала внимания на подобного рода замечания и твердо стояла на своем. Она знала, что маленьким читателям особо нравились именно те книжки, в которых не было докучливых взрослых, заставляющих Генри, Джесси, Виолетту и Бенни мыть руки, надевать теплый свитер перед выходом на улицу, сидеть дома в дождливую погоду и др.

Первая версия книги Уорнер под названием «Дети из торгового вагона» была опубликована издательством Rand McNally в 1924 г. В 1942 г. был выпущен упрощенный вариант текста – для читателей из бедных семей и детей, изучающих английский язык. После этого публикация серии прекратилась. Сегодня в мире осталось всего около 150 экземпляров книги «Дети из торгового вагона».

4. Гертруда Симмонс Боннин: Гертруда, которая боролась против системы

Детали, описанные в автобиографической зарисовке Гертруды Симмонс Боннин «Школьные годы индейской девочки», поражают своей жестокостью: «Помню, как меня тащили по полу, я сопротивлялась, билась и царапалась. Меня отнесли в одну из комнат на первом этаже и крепко привязали к стулу. Я громко кричала, трясла головой, пока не ощутила на шее холодные лезвия ножниц, которые через секунду безжалостно отрезали мои густые косы. Затем я потеряла сознание».

Боннин, больше известная как Зиткала-Ша («Красная птица») – американская индейская писательница, которая на редкость хорошо владела английским языком. На протяжении всей своей жизни Зиткала-Ша активно отстаивала мультикультурализм и гражданские права и свободы. Родилась она в 1876 г. «от белого мужчины и женщины из племени североамериканских индейцев сиу». Когда Гертруде исполнилось 7 лет, квакеры-миссионеры, пообещав ей «золотые горы», увезли девочку в Институт ручного труда, расположенный в Вабаше (штат Индиана). Именно здесь она лишилась своих прекрасных волос и научилась хорошо писать по-английски.

В 1899 г., после окончания Университета Эрхлэм, где она училась играть на скрипке, и двух лет, проведенных в Консерватории Новой Англии, Зиткала-Ша устроилась на работу в качестве преподавателя музыки в Карлайлскую индейскую школу (Пенсильвания). Здесь она долго не продержалась из-за непринятия проводимой в учебном заведении ассимиляционной политики. Основатель школы Ричард Пратт часто разбрасывался фразами вроде: «Убей в нем индейца и спаси человека!».

Именно в этот период Зиткала-Ша начала писать очерки, в которых открыто критиковала педагогов, призывающих детей отказываться от их культурной самобытности, за что ее и уволили из Карлайлской индейской школы.

В 1916 г. Зиткалу-Ша избрали секретарем Общества американских индейцев, первой в США самоуправляемой организации, которая занималась защитой прав индейского населения. Гертруда Симмонс Боннин убедила Генеральную федерацию женских клубов создать Комитет по делам индейцев, а позднее принять участие в расследовании по фактам дискриминации племен со стороны правительства. Группа не только уличила Бюро по делам индейцев в коррупции, но и раскрыла заговор американских корпораций, которые систематически обманывали американских индейцев в штате Оклахома для того, чтобы получить доступ к землям, богатым нефтяными запасами. Кроме того, в отчетах комиссии были подвергнуты резкой критике администрации школ, в которых ущемлялись права индейских детей. В 1926 г. Зиткала-Ша основала Национальный совет американских индейцев.

Гертруда Симмонс Боннин всю свою жизнь посвятила защите и сохранению родной культуры, а также борьбе за права индейского населения Америки. Однако, несмотря на активную общественную деятельность, она никогда не бросала свое любимое увлечение – музыку. Зиткала-Ша умерла в 1938 г. В том же году на Бродвее дебютировала ее опера под названием «Пляска солнца», которая была посвящена культуре американских индейцев и получила восторженные отзывы критиков.

Copyright сайт ©
Перевод с сайта neatorama.com
Переводчик Rosemarina

А если Вам это не интересно, смотрите Футураму онлайн на http://multiki-online.net/category/futurama/ . Не всем интересны подобные статьи, некоторым для общего развития достаточно мультиков

P.S. Меня зовут Александр. Это мой личный, независимый проект. Я очень рад, если Вам понравилась статья. Хотите помочь сайту? Просто посмотрите ниже рекламу, того что вы недавно искали.

Copyright сайт © - Данная новость принадлежит сайт, и являются интеллектуальной собственностью блога, охраняется законом об авторском праве и не может быть использована где-либо без активной ссылки на источник. Подробнее читать - "об Авторстве"

Вы это искали? Быть может это то, что Вы так давно не могли найти?